От содержания этой части, которая изначально должна была продолжить серию правовых аспектов финансового права в Германии, мне пришлось отказаться и продолжить серию в абсолютно другом ракурсе, который лишь косвенно относится к праву как таковому (в отличае от частей 1—8 ). Причиной тому стала недавно прочитанная мной в немецкой финансовой периодике статья.
Это даже не статья, а заметка, на основе нашумевших данных Wikileaks, часть которых публикуется для читателей в Германии. Будучи уже многие годы постоянным подписчиком финансово-экономического журнала[1] и удостоверившись в качестве предлагаемого его журналистами материала, верности правовых публикаций и трактовок, а так же убедившись в регулярном появлении интервьюируемых гостей (к которым относятся ведущие деятели экономики, финансов, права и политики Европы и мира)[2] особого недоверия к публикуемым материалам у меня не возникает.
Различные версии, сценарии, экономические и правовые аспекты продолжения существования общеевропейской валюты Евро уже давно появляются в профессиональной прессе в различном виде. Будь то раздел Евро на т.н. «Нордо» для северных стран Европы и «Зюдо» для южных европейских стран охваченных долговым кризисом, или выход страны (Германии) из валютного союза и переход на DM – является частой темой не только в среде ведущих экономистов и политиков, но и в правовой среде коллег, задающих себе практические правовые и процессуальные вопросы последствий и механизмов таких сценариев.
При этом мало кому известно, что несколько ведущих профессоров права и экономики Германии[3] ещё с 1998 по 2000 год обосновали иск о несостоятельности и заведомом провале планируемого «эксперемента Евро» как в плане противоречия конституции, так и с экономической точки зрения.
Обоснование иска в Верховный Конституционный Суд заняло не одну сотню страниц и по содержанию явилось ориентиром и примером глубокой и основательной экспертизы здравомыслящих профессоров ведущих университетов страны. С течением времени проблематика потеряла свою актуальность и лишь с началом кризиса к ней стали возвращаться не только профессионалы права и экономики, но и простые налогоплательщики, задающие вопрос адвокату: на сколько обосновано использование средств на нужды погрузших в долгах отдалённых участников сообщества. Не лишним в этой связи будет упомянуть и о другом обрщении в Верховный Конституционный Суд Германии[4], уже по поводу законности т.н. спасательного фонда для стран-банкротов, которое в 2010 году было направлено берлинским профессором Маркус Кербер. Но не это есть причина этой публикации.
Итак, вернусь к сути, побудившей меня измененить тему публикации и положить в её основу не каноны финансового права Германии, а материалы Wikileaks. Как известно любому более мение экономически и финансово образованному гражданину Германии, в стране существуют несколько т.н. монетных дворов[5], осуществляющих реализацию потребности в циркулирующих в государстве монет, т.е. их производство, дизайн, печать и т.д. При этом выпуск самой валюты страны является чётко урегулированным правовыми и административными положениями процесс.
Участниками этого процесса явлются не только сам Бундесбанк и упомянутые монетные дворы, но и министерство финансов страны, которое разумеется не может не коммуницировать с другими участниками такого процесса. Кроме этого существует так же предпринимательская сторона, в лице традиционного концерна[6], специализирующегося на производстве бумаги, различного вида принадлежностей, составных частей и даже целых банкнот и принимающего заказы от правительств других стран, как например Зимбабве. Но и эта техническая сторона чисто «бумажной истории» не есть причина моей публикации.
Об электронной переписке именно министерства финансов Германии и монетными дворами и идёт речь в опубликованных журналом материалах Wikileaks. Содержание перепски дано лишь в отрывке, но общая форма хорошо знакома любому юристу, который проходил обязательную практику в одном из государственных ведомств страны и знаком с лаконичностью стиля, краткостью и предельной чёткостью передачи ведомственной информации. В конкретном случае информация относится так же к обязательной правовой процедуре (Ausschreibung), известной в русском языке как «тендер» на выполнение конкретно поставленной государственным учреждением задачи.
На первый взгляд короткий е-мейл не содержит ничего особенного по форме, по упомянутым именам, по цензурности выражений или пикантности правоотношений как во множестве других материалов. Настораживает лишь реальность цифр, дат и сроков, что и привлекло моё внимание. Вот краткое изложение основного его содержания:
«1. Предмет: К тендеру Федерального Министерства Финансов.
2. Кому: Bayerisches Hauptmuenzenamt, Staatliche Muenze Stuttgart und Karlsruhe, Berliner Muenze, Hamburgische Muenze. (т.н. монетный двор)
3. Дата объявления тендера: 01.04.2011
4. Количество: 34 000 000 000 штук (34 миллиарда)
5. Формат: Еденицы по 2,5,10 и 50 пфеннингов, 2, 5, 10 DM.
6. Дата поставки: 01.01.12 или ранее.
7. Примечания: Никаких особенностей по производству, процесс остаётся тем же как и с 1948 по 2001. Как пфеннинги так и марки в достоинстве 1 упразняются.»[7]
Как видно из этого отрывка, новый 2011 год может таить в себе ещё много сюрпризов, которые способны сделать макулатурой как массу публикаций правового характера, так и содержимое многих сбережений как в стране, так и за её пределами.
--------------------------------------------------------------------------------
[1] Wirtschafts Woche (www.wiwo.de/)
[2] Жан Клод Трише (ECB), Вебер (Bundesbank), Дж.Сорос, Рубини, Фабер, Дж.Роджерс и др.
[3] Wilhelm Nölling, Wilhelm Hankel, Karl Albrecht Schachtschneider, Dieter Spethmann, Joachim Starbatty, Dieter Murswiek,
[4] 2 BvR 987/10 и 2 BvR 1099/10
[5] Bayerisches Hauptmuenzenamt, Staatliche Muenze Stuttgart und Karlsruhe, Berliner Muenze, Hamburgische Muenze.
[6] Семейный концерн Giesecke & Devrient основанный в 1859 году выпускает почти каждую пятую евробанкноту в обороте ЕС, обладает более чем 200 патентами и насчитывает около 9000 работников.
[7] См. в одном из номеров www.wiwo.de/