Вечное «сияние» судебной реформы

Вечное «сияние» судебной реформы

Изменения в общественной и политической жизни Украины происходят бешеными темпами. Только за пол года произошло полное переформатирование всех руководящих органов в государстве, а после избрания нового Президента мы получили новый состав Верховной Рады Украины и Кабинета Министров, а также значительное обновление кадрового состава силового блока. Или будут положительными эти изменения в будущем, мы узнаем в течение нескольких ближайших лет. Сейчас мы можем наблюдать за развитием общественно-политической ситуации и оценивать те или иные процессы, опираясь на личные убеждения и взгляды.

Реформы – наше все!

Мы не случайно начали эту статью именно по оценке общественно-политической ситуации, ведь любые процессы в нашем государстве напрямую связаны с политическими перипетиями. С уверенностью можно констатировать, что в Украине уже сложилась «добрая» традиция: в результате смены политической элиты обязательно должно произойти мимолетное реформирования органов юстиции, судебной и правоохранительной систем. Таким образом, именно правовые институты испытывают едва ли не наибольшее влияние от изменения общественно-политической ситуации в государстве.

Однако непрерывные реформационные процессы не всегда имеют позитивный характер для их непосредственных участников (судей, прокуроров, адвокатов или представителей органов досудебного расследования), а также для государства в целом. Стоит напомнить, что за последние 6-8 лет мы стали свидетелями и участниками проведения 3-х реформ судебной системы.

Первая волна реформ накрыла судейский корпус в 2011 г. во времена президентства В. Ф. Януковича. При этом основанием для внедрения изменений было усиление ответственности представителей судейского корпуса и преодоления коррупции. Концепция судебной реформы в основном сводилась к созданию органов, которые должны оперативно и беспристрастно реагировать на все проявления судейского произвола. Именно в то время были предоставлены широкие полномочия Высшей квалификационной комиссии судей Украины о привлечении судей к ответственности во время осуществления ими профессиональной деятельности.

Во второй раз ветер реформ потревожил представителей Фемиды в 2015 г. Придя к власти, команда Президента П.А. Порошенко начала очищения судебной ветви власти под лозунгами восстановления доверия к судебной системе. Мы стали свидетелями полного переформатирования кассационной инстанции и прохождения разного рода публичных конкурсов на определение «самых честных среди честных». Кстати, больше всего нареканий было именно к результатам проведения указанных выше процедур, поскольку критерии отбора судей были достаточно противоречивыми. Апогеем судебной реформы «второй волны» было создание Высшего антикоррупционного суда Украины. Однако запуск работы этого суда так и не состоялся при президентстве Порошенко.

Третий этап реформирования судебных институтов, без всяких сомнений, состоится в ближайшее время. Характерным признаком неотвратимых изменений служат как официальные заявления первых лиц государства о наличии сомнений относительно беспристрастности недавно назначенных судей, так и конкретные действия, совершаемые в этом направлении.

В частности, в конце июля 2019 г. спикеры Офиса Президента Украины обнародовали позицию, что решения, принятые реформированным судебными инстанциями, далекие от украинского законодательства и требований Конституции. Такие решения, по мнению «Банковой», были очевидным свидетельством провала судебной реформы, которая проходила под контролем администрации Президента Украины Порошенко.

Более чем убедительными шагами на пути отмены предыдущей судебной реформы является внесение на рассмотрение Верховной Рады Украины как безотлагательного проект Закона «О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно деятельности органов судейского самоуправления», а также решение Конституционного Суда Украины, которым можно будет признать неконституционным Закон Украины «О судоустройстве и статусе судей».

Следовательно, следует ожидать «горячего» окончания 2019 г., которое может ознаменоваться значительными пертурбациями в судебных институциях. Несмотря на громкие заявления и достаточно решительные шаги относительно будущего переформатирования судебных институтов, среди судейского корпуса возникли обоснованные опасения относительно их дальнейшей профессиональной судьбы. Особенно остро этот вопрос звучит для представителей кассационной инстанции, численность которых по плану должно сократиться с 300 до 100 человек. То есть двое из трех судей будут уволены или переведены.

По нашему мнению, приведенные факты никоим образом не способствуют стабильному функционированию судебной ветви власти и показывают прямую зависимость представителей Фемиды от политических решений высших руководящих органов государства, а потому все больше фактов свидетельствуют о том, что в нашем государстве политические силы расценивают суды как один из элементов давления на оппонентов. Как следствие, уровень доверия к судебным институтам среди граждан остается критически низким. Согласно недавно обнародованным исследованиям Центра Разумкова, более 75% опрошенных респондентов высказали недоверие к суду как социального института, который призван защищать их интересы.

Также немало вопросов возникнет в случае удовлетворения Конституционным Судом Украины представление о признании неконституционным Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей». Прежде всего, стоит напомнить, что указанным Законом предусматривалась ликвидация, в рамках реализации судебной реформы, специализированных судов кассационной инстанции (Высшего хозяйственного суда Украины, Высшего административного суда Украины, Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел), а также Верховного Суда Украины. Стоит заметить, что ликвидационные процедуры указанных судей продолжаются до сегодня, то есть как юридические лица они не исключены из Единого государственного реестра юридических и физических лиц.

Таким образом, возможно, что в случае признания неконституционным нормативного акта, которым предусматривается ликвидация судов, отдельные лица будут осуществлять попытки по возобновлению своей деятельности. Однако надеемся, что такое развитие событий не произойдет в нашем государстве, поскольку это приведет к полной дестабилизации судебной системы. Кроме того, судьи, уволенные в связи с реализацией судебной реформы, будут иметь юридические основания для восстановления в должности в судебном порядке.

Перечитывая эту статью, может сложиться впечатление, что авторы умышленно "сгущают краски" и гиперболизируют последствия отмены судебной реформы. Однако следует отметить, что наша единственная цель – наглядно доказать, что судебная ветвь власти не может служить инструментом в политических играх. Законодатели и политические деятели должны четко осознавать, что при принятии стратегически важных и судьбоносных решений для государства априори не может существовать неважных или малозначительных аспектов. Крайне важно учитывать малейшие детали и просчитывать все возможные варианты развития событий.

Надеемся, что доверие общественности к судебным органам возрастет после успешного запуска системы антикоррупционных судов, который состоялся в начале сентября. Однако здесь могут возникнуть существенные трудности, прежде всего, связанные с недостатками законодательной базы. Например, уже в первые недели работы вновь созданного суда возникли проблемы с получением сотрудниками Национального антикоррупционного бюро Украины разрешений на обыски.

Согласно предписаниям ст. 234 Уголовного процессуального кодекса Украины, обыск проводится на основании постановления следственного судьи местного общего суда, в пределах территориальной юрисдикции которого находится орган досудебного расследования. НАБУ как орган досудебного расследования находится в пределах Соломенского района г. Киева, а помещение антикоррупционного суда – в Шевченковском и Печерском районах. Соответственно, ни одно из помещений суда не находится в территориальной юрисдикции НАБУ.

Еще одна глобальная проблема настоящего уголовного процессуального законодательства – отсутствие четкого разграничения, какие именно уголовные производства (дела) должны быть переданы судами общей юрисдикции в антикоррупционных судов. В соответствии с действующей редакцией Переходных положений Уголовного процессуального кодекса Украины, Высший антикоррупционный суд должен получить все коррупционные дела, находящиеся на рассмотрении в судах первой и апелляционной инстанций общей юрисдикции, а их количество достигает 4-х тысяч! Таким образом, передача в Антикоррупционный суд всей массы антикоррупционных дел может значительно усложнить работу. Эта проблема актуализировалась накануне запуска суда (05.09.2019 г.).

Срочно и на скорую руку был разработан и внесен в Парламент законопроект, которым предусматривается внесение изменений в Уголовный процессуальный кодекс Украины в части, касающейся четкого определения дел, которые будут передаваться в антикоррупционного суда. Остается только догадываться о качестве указанного законопроекта, если он был разработан за несколько дней до открытия антикоррупционного суда.


Президент Украины 29.08.2019 г. внес законопроект №1009 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины по совершенствованию отдельных положений уголовного законодательства» относительно отмены так называемых «поправок Лозового». Этим законопроектом предусматривается изъятие изменений УПК Украины, которые были приняты в 2017 г., в частности о порядке исчисления сроков досудебного расследования, назначения и проведения экспертизы, возможности обжалования уведомления о подозрении.

Указанный законопроект является достаточно противоречивым и неоднозначным. Во-первых, законопроектом ч. 1 ст. 219 УПК Украины необоснованно исключаются имеющиеся в действующей редакции нормы о порядке исчисления сроков досудебного расследования, а также сроков досудебного расследования с момента внесения сведений в Единый реестр досудебных расследований до дня уведомления лицу о подозрении. Такой подход может быть основанием для злоупотребления со стороны органов досудебного расследования, которое будет заключаться в затягивании с объявлением сообщения лицу о подозрении, для того чтобы не нарушать сроки досудебного расследования, определены в ч. 1 ст. 219 УПК в редакции проекта.

Во-вторых, возникают вопросы об отмене института обжалования сообщения о подозрении, который был введен в 2017 г. так называемыми "поправками Лозового". Этот институт позволяет противодействовать незаконному преследованию подзащитного в процессе досудебного расследования и является основанием для исправления допущенных ошибок во время предъявления подозрения, а также не исключает возможности ее повторного предъявления после отмены. Поэтому изъятие этого института, по сути, является безосновательным и необоснованным.

В-третьих, этим законопроектом положение о привлечении эксперта по постановлению следственного судьи заменяются на привлечение эксперта по поручению стороны уголовного производства. С одной стороны, это изменение является достаточно позитивной, поскольку в значительной степени уменьшит нагрузку на следственных судей, но с другой стороны, она не в полной мере соответствует принципу состязательности и влечет определенные несогласованности в случае одновременного привлечения экспертов стороной защиты и стороной обвинения.

Таким образом, законопроект №1009 об отмене так называемых «поправок Лозового» является недоработанным, преждевременным и таким, что значительно ограничивает объем прав и гарантий стороны защиты, чем нарушается принцип состязательности сторон уголовного процесса.